Но дольше всего изумленные взгляды не отрывались от Мэгги. Быть может,
вспоминая свои девические годы и разобиженная тем, что остальные
приглашенные на празднество девицы выписали наряды из Сиднея,
джиленбоунская портниха всю душу вложила в платье для Мэгги. Оно было
без рукавов, сборчатый вырез открывал плечи и шею.
Фиа засомневалась,
но Мэгги умоляла разрешить ей этот фасон, а портниха заверила, что все
девушки будут одеты в этом же роде, - не хотите же вы, чтобы над вашей
дочерью смеялись, сочли ее отсталой провинциалочкой? И Фиа с улыбкой
уступила. Чуть приталенное, платье из тонкого плотного креп-жоржета
схвачено на бедрах поясом из той же материи. Оно матовое, светло-серое с
нежным розоватым отливом, - в те годы цвет этот называли "пепел розы";
общими
усилиями портниха с Мэгги расшили все платье крохотными розовыми
бутонами. И Мэгги подстриглась коротко, как можно ближе к моде "под
фокстрот", которая потихоньку докатилась уже и до девушек в Джилли.
Конечно, волосы ее, наперекор моде, оставались кудрявыми, но короткая
стрижка очень ей шла.
читать дальше
Мегги проводила его до конюшни, там гнедой мерин джиеленбоунского
трактирщика
двое суток до отвала кормился сеном с отрубями, словно в каком-то
лошадином раю.
Отец Ральф кинул ему на спину потертое трактирщиково седло,
наклонился и стал
затягивать подпругу, а Мегги, прислонясь к тюку с соломой, следила за
ним
глазами. Но вот он кончил и выпрямился.
- Смотрите, что я нашла, святой отец, - сказала тогда Мегги и
протянула руку, на
ладони ее лежала бледная розовато-пепельная роза. - Только она одна и
расцвела.
Я ее нашла на задворках, там есть куст под опорами цистерны. Наверно
во время
пожара он был заслонен от жары, а потом укрыт от дождя. Вот я и
сорвала ее для
вас. Это вам на память обо мне.
Он протянул руку - рука чуть дрогнула, постоял минуту, глядя на
полураскрывшийся
цветок на ладони.
- Мегги, никакие напоминания о тебе мне не нужны ни теперь, ни
впредь. Ты всегда
со мной, и ты это знаешь. Мне все равно не скрыть это от тебя, правда?
- Но иногда все-таки хорошо, если памятку и потрогать можно, -
настаивала Мегги.
- Достанете ее, посмотрите - и она напомнит вам такое, о чем вы иначе
можете
позабыть. Пожалуйста, возьмите, святой отец.
- Меня зовут Ральф, - сказал он. Открыл маленький саквояж, в котором
возил все,
необходимое священнику, и достал молитвенник в дорогом перламутровом
переплете.
Его отец, давно уже покойный, подарил ему этот молитвенник, когда
Ральф принял
сан, долгих тринадцать лет тому назад. Страницы раскрылись там, где
лежала
закладка - широкая лента плотного белого шелка; он перевернул еще
насколько
страниц, вложил между ними цветок и закрыл книгу.